Продолжаем знакомить читателей со спикерами медиафорума «Енисей». Сегодня на наши вопросы отвечает Елена Леонидовна Вартанова – декан факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, академик РАО, профессор
- В 2022 году на медиафоруме «Енисей» Руслан Новиков анонсировал создание на журфаке МГУ курса военной журналистики в рамках более общей дисциплины «Журналист в экстремальной ситуации». Существует ли курс сейчас, есть ли спрос на подобное направление работы?
-К этому моменту на факультете журналистики практически 10 лет существовал лекционный курс «Журналист в экстремальных ситуациях». В нем были представлены темы, рассматривающие работу журналиста в различных кризисных ситуациях, в том числе и в условиях вооруженного конфликта. Конечно, после начала СВО мы существенно обновили этот курс, добавив в него рассмотрение работы в условиях вооруженного конфликта, анализ юридических и этических норм для военкоров, блоки по безопасности журналистов. Курс существует и сегодня, но читается он не только очно для студентов факультета, но и стал доступен для всех желающих в онлайн-формате на платформе МГУ «Университет без границ». Поскольку у студентов появился большой интерес к работе наших военных корреспондентов, мы начали проводить творческие встречи с военкорами, наши студенческие СМИ подготовили серию видеоинтервью с известными журналистами, освещающими СВО (https://www.journ.msu.ru/about/special_project/43747/). Сегодня запрос на понимание особенностей военной журналистики очень высокий как со стороны студентов, так и со стороны редакций.
-В последнее время термин «военкор» звучит немного двусмысленно. Если раньше военкорами называли военных корреспондентов, которые непосредственно участвовали в боевых действиях, то теперь это самоназвание неопределенной прослойки блогеров, которые публикуют разнообразные инсайды с театра военных действий, а также осуществляют денежные сборы (яркий пример – Роман Алехин). Нет ли здесь некоторой путаницы, и как ее распутать?
- Цифровая среда, в первую очередь Telegram, резко расширила круг говорящих и пишущих о войне. Здесь могут публиковаться материалы без редакционной фильтрации, не соблюдающие стандартов и этические правила. Сам формат этого мессенджера, да и других цифровых медиа, поощряет субъективный авторский голос. В результате термин размылся. Исследователи сегодня даже предлагают разграничивать три группы авторов, пишущих о вооруженных конфликтах. Первые – классические военные корреспонденты, штатные журналисты зарегистрированных СМИ. Вторые – это военные блогеры, не связанные с официальными СМИ, в том числе и анонимные авторы. Третьи – военные аналитики, то есть эксперты, в чьих материалах оценки и собственные мнения. Путаница возникает потому, что цифровые каналы и их неподготовленная аудитория смешивают источники разной природы. Для профессии очевидно, что военные корреспонденты, военкоры – это по-прежнему профессионалы, работающие в редакциях СМИ.
Ключ к доверию в цифровой среде — приверженность тех, кто пишет об СВО, правовым нормам, редакционным стандартам и принципам журналистской этики.
- В нашей новой реальности новые медиа зачастую не только участвуют в межэтнических конфликтах, но и непосредственно их создают. Как с этим бороться не по закону, а в рамках профессионального сообщества?
-Журналистское сообщество должно действовать профессионально и солидарно. Думаю, что среди медиапрофессионалов надо постоянно обсуждать механизмы саморегулирования, думать о создании региональных этических кодексов или протоколов работы с чувствительными темами; проводить школы миротворческой и конструктивной журналистики; интегрировать «новых профессионалов» — блогеров, админов пабликов, инфлюэнсеров — в профессионально-этическое поле; наращивать цифровой капитал авторов и аудитории. Итог в одном: не запреты, а повышение качества медиатекстов в соответствии с профессиональными стандартами, развитие совместных практик и повышение цифровых компетенций — вот способы снизить конфликтогенность цифровой среды.
-Вообще, как Вам кажется, насколько современные журналисты и современные блогеры (грань между ними прозрачна) ощущают профессиональную и личную ответственность за свою деятельность? Нет ли необходимости, как говорил известный политик, прежде чем объединиться, как следует размежеваться?
- У профессиональной журналистики ответственность двойная: юридическая (формализована через закон о СМИ, редакцию) и этическая (часть «общественного договора» с аудиторией). Блогеры — группа очень неоднородная. Часть авторов «профессионализировалась» и работает по журналистским стандартам, но значительная часть блогеров создают развлекательный, а часть и крайне субъективный контент. Отсюда и разница в ощущении долга: у редакций он закреплен институционально, у блогеров — ситуативно. И, на мой взгляд, уже поздно говорить о размежевании: аудитория, находясь в цифровой среде, уже не разделяет авторов на группы.
Вместо разрыва нам нужны совместные правила игры: саморегулирование, договорённости о профессиональных ценностях, уважение к аудитории. И, конечно, надо больше говорить об осознанном медиапотреблении аудитории, понимающей специфику разных типов авторов медиа.
- Даже в Красноярске, максимально удаленном от любых границ, те или иные политические силы прибегают к аргументам «не той» национальности, сеют рознь. Может быть, вышедшая из моды политкорректность не так уж плоха? Или есть какие-то другие методы, в том числе профессиональные, предотвращения подобной деятельности в СМИ?
Профилактика розни — это последовательное и ответственное исполнение журналистами своих функций в интересах общества, на основе принципов социальной ответственности. Все же изначально «политкорректность» — лишь частный запретительный инструмент защиты отдельных социальных групп. Поэтому стоит говорить о принципах профессиональной журналистской этики, которые, защищая такие группы, позволяют учитывать интересы всех. Речь не о «моде», а о профессиональной норме. Журналистика связана с диалогом в обществе, поиском решений, защитой всего общества от деструктивных воздействий.
- Существует ли у Вас некий медиаобраз Красноярска, и из чего он складывается?
-Для меня он складывается из ряда уникальных черт: прекрасная природа в своей первозданности и силе, простор, индустриальная мощь, высокопрофессиональная академическая среда, оригинальная молодёжная культура, насыщенная городская и региональная медиасистема. В медиапространстве это создает образ динамичного сибирского города: делового, открытого, уникального – по своему ландшафту и людям.
-Спасибо!
- В 2022 году на медиафоруме «Енисей» Руслан Новиков анонсировал создание на журфаке МГУ курса военной журналистики в рамках более общей дисциплины «Журналист в экстремальной ситуации». Существует ли курс сейчас, есть ли спрос на подобное направление работы?
-К этому моменту на факультете журналистики практически 10 лет существовал лекционный курс «Журналист в экстремальных ситуациях». В нем были представлены темы, рассматривающие работу журналиста в различных кризисных ситуациях, в том числе и в условиях вооруженного конфликта. Конечно, после начала СВО мы существенно обновили этот курс, добавив в него рассмотрение работы в условиях вооруженного конфликта, анализ юридических и этических норм для военкоров, блоки по безопасности журналистов. Курс существует и сегодня, но читается он не только очно для студентов факультета, но и стал доступен для всех желающих в онлайн-формате на платформе МГУ «Университет без границ». Поскольку у студентов появился большой интерес к работе наших военных корреспондентов, мы начали проводить творческие встречи с военкорами, наши студенческие СМИ подготовили серию видеоинтервью с известными журналистами, освещающими СВО (https://www.journ.msu.ru/about/special_project/43747/). Сегодня запрос на понимание особенностей военной журналистики очень высокий как со стороны студентов, так и со стороны редакций.
-В последнее время термин «военкор» звучит немного двусмысленно. Если раньше военкорами называли военных корреспондентов, которые непосредственно участвовали в боевых действиях, то теперь это самоназвание неопределенной прослойки блогеров, которые публикуют разнообразные инсайды с театра военных действий, а также осуществляют денежные сборы (яркий пример – Роман Алехин). Нет ли здесь некоторой путаницы, и как ее распутать?
- Цифровая среда, в первую очередь Telegram, резко расширила круг говорящих и пишущих о войне. Здесь могут публиковаться материалы без редакционной фильтрации, не соблюдающие стандартов и этические правила. Сам формат этого мессенджера, да и других цифровых медиа, поощряет субъективный авторский голос. В результате термин размылся. Исследователи сегодня даже предлагают разграничивать три группы авторов, пишущих о вооруженных конфликтах. Первые – классические военные корреспонденты, штатные журналисты зарегистрированных СМИ. Вторые – это военные блогеры, не связанные с официальными СМИ, в том числе и анонимные авторы. Третьи – военные аналитики, то есть эксперты, в чьих материалах оценки и собственные мнения. Путаница возникает потому, что цифровые каналы и их неподготовленная аудитория смешивают источники разной природы. Для профессии очевидно, что военные корреспонденты, военкоры – это по-прежнему профессионалы, работающие в редакциях СМИ.
Ключ к доверию в цифровой среде — приверженность тех, кто пишет об СВО, правовым нормам, редакционным стандартам и принципам журналистской этики.
- В нашей новой реальности новые медиа зачастую не только участвуют в межэтнических конфликтах, но и непосредственно их создают. Как с этим бороться не по закону, а в рамках профессионального сообщества?
-Журналистское сообщество должно действовать профессионально и солидарно. Думаю, что среди медиапрофессионалов надо постоянно обсуждать механизмы саморегулирования, думать о создании региональных этических кодексов или протоколов работы с чувствительными темами; проводить школы миротворческой и конструктивной журналистики; интегрировать «новых профессионалов» — блогеров, админов пабликов, инфлюэнсеров — в профессионально-этическое поле; наращивать цифровой капитал авторов и аудитории. Итог в одном: не запреты, а повышение качества медиатекстов в соответствии с профессиональными стандартами, развитие совместных практик и повышение цифровых компетенций — вот способы снизить конфликтогенность цифровой среды.
-Вообще, как Вам кажется, насколько современные журналисты и современные блогеры (грань между ними прозрачна) ощущают профессиональную и личную ответственность за свою деятельность? Нет ли необходимости, как говорил известный политик, прежде чем объединиться, как следует размежеваться?
- У профессиональной журналистики ответственность двойная: юридическая (формализована через закон о СМИ, редакцию) и этическая (часть «общественного договора» с аудиторией). Блогеры — группа очень неоднородная. Часть авторов «профессионализировалась» и работает по журналистским стандартам, но значительная часть блогеров создают развлекательный, а часть и крайне субъективный контент. Отсюда и разница в ощущении долга: у редакций он закреплен институционально, у блогеров — ситуативно. И, на мой взгляд, уже поздно говорить о размежевании: аудитория, находясь в цифровой среде, уже не разделяет авторов на группы.
Вместо разрыва нам нужны совместные правила игры: саморегулирование, договорённости о профессиональных ценностях, уважение к аудитории. И, конечно, надо больше говорить об осознанном медиапотреблении аудитории, понимающей специфику разных типов авторов медиа.
- Даже в Красноярске, максимально удаленном от любых границ, те или иные политические силы прибегают к аргументам «не той» национальности, сеют рознь. Может быть, вышедшая из моды политкорректность не так уж плоха? Или есть какие-то другие методы, в том числе профессиональные, предотвращения подобной деятельности в СМИ?
Профилактика розни — это последовательное и ответственное исполнение журналистами своих функций в интересах общества, на основе принципов социальной ответственности. Все же изначально «политкорректность» — лишь частный запретительный инструмент защиты отдельных социальных групп. Поэтому стоит говорить о принципах профессиональной журналистской этики, которые, защищая такие группы, позволяют учитывать интересы всех. Речь не о «моде», а о профессиональной норме. Журналистика связана с диалогом в обществе, поиском решений, защитой всего общества от деструктивных воздействий.
- Существует ли у Вас некий медиаобраз Красноярска, и из чего он складывается?
-Для меня он складывается из ряда уникальных черт: прекрасная природа в своей первозданности и силе, простор, индустриальная мощь, высокопрофессиональная академическая среда, оригинальная молодёжная культура, насыщенная городская и региональная медиасистема. В медиапространстве это создает образ динамичного сибирского города: делового, открытого, уникального – по своему ландшафту и людям.
-Спасибо!